вторник, 6 декабря 2016 г.

Сказка, которая не была сказкой

Хотите расскажу вам (и себе) историю на ночь? Сказку про Золушку, которая не была Золушкой, впрочем, сказкой тоже

Иногда прекрасные девушки рассказывают мне о своей любви. Даже не рассказывают, а вскользь упоминают имена, даты, часы, причины, следствия, пространства, места, людей, настроения, предметы, времена дня или года. Это похоже на цветной стеклянный калейдоскопом, где изменение поворота головы меняет всю картину с ног да головы, и нет никакого способа связать между собой эти узоры. Но в этом и нет необходимости, не нужно ничего понимать, только слушать? Разве поймешь чужую любовь?

Но они-то понимают о чем говорят, и на их лица ложится тихий отблеск того огня, я вижу, как нежно светятся глаза. Как в непогоду светятся окна уютного дома, где внутри тепло и праздник. И я смотрю в эти окна как странник, пришелец которому не суждено туда попасть

Что же, подниму повыше воротник, и пойду в путь, он не вечен, а непогоды я не боюсь


суббота, 5 ноября 2016 г.

Снег, лед и числа

В основе математики лежат числа. Если бы кто-нибудь спросил меня, что делает меня по-настоящему счастливой, я бы ответила: числа. Снег, и лед, и числа. И знаешь, почему?

Потому что система чисел подобна человеческой жизни. Сначала натуральные числа. Это целые и положительные. Числа маленького ребенка. Но человеческое сознание расширяется. Ребенок открывает для себя тоску, а знаешь, что является математическим выражением тоски?

Это отрицательные числа. Формализация ощущения, что тебе чего-то не хватает. А сознание продолжает расширяться и расти, и ребенок открывает для себя промежутки. Между камнями, между лишайниками на камнях, между людьми. И между цифрами. И знаешь, к чему это приводит? Это приводит к дробям. Целые числа плюс дроби дают рациональные числа. Но сознание на этом не останавливается. Оно стремится перешагнуть за грань здравого смысла. Оно добавляет такую абсурдную операцию, как извлечение корня. И получает иррациональные числа. 

Это своего рода безумие. Потому что иррациональные числа бесконечны. Их нельзя записать. Они вытесняют сознание в область безграничного. А объединив иррациональные числа с рациональными, мы получаем действительные числа.

Это не прекращается. Это никогда не прекращается. Потому что теперь мы сразу же присоединяем к действительные числам мнимые — квадратные корни из отрицательных чисел. Это числа, которые мы не можем представить себе, числа, которые не может вместить в себя нормальное сознание. А если мы к действительным числам прибавим мнимые, то получим систему комплексных чисел. Первую систему счисления, в пределах которой можно удовлетворительно объяснить формирование кристаллов льда. Это как большой, открытый ландшафт. Горизонты. Ты идешь к ним, а они все отодвигаются. Это Гренландия, это то, без чего я не могу!

Питер Хёг "Фрекен Смилла и ее чувство снега"

вторник, 16 августа 2016 г.

понедельник, 15 августа 2016 г.

среда, 10 августа 2016 г.

вторник, 9 августа 2016 г.

* * *

"Океан мирно спал у подножия скал
И во сне целовал утёс.
Ощетинив оскал, я повсюду искал,
Будто преданный делу пёс,
Твой потерянный след на иссохшей земле,
На вельвете стальной воды
И на глади полей, где в древесной золе
Расцветает трава-полынь.
А нашел на краю, где кончается юг,
Словно грифель карандаша.
И, подобно царю, я сегодня стою,
Отчего-то боясь дышать,
Прямо рядом с тобой, у приюта богов –
На скалистых сырых камнях.
Набегает прибой по неровной кривой
К узловатым ветвям коряг,
Что лежат на песке, точно старый скелет
Или съеденный мхом рычаг.
Наступает рассвет, и, как думаешь, с кем
Я намерен его встречать?
Солнце – жёлтый винил над простором равнин,
Блажь, делённая на двоих.
Наши руки в крови, но не стоит винить
Никого, кроме нас самих.
Ты же помнишь о том, как оставили дом,
Как сжигали страницы книг?
Но сейчас нам тепло, даже холод ветров
Не проникнет под воротник.
Мерно плещет волна, нежно пахнет сандал,
Солнце красит траву в камедь.
Понимаешь, мой дар – это знать, что всегда
Я сумею тебя согреть.
Холод может кружить, как чудовищный джинн,
И на пальцах хрустеть стеклом –
Это лишь миражи, ведь покуда я жив,
Тебе будет со мной тепло."

понедельник, 8 августа 2016 г.

четверг, 4 августа 2016 г.

понедельник, 25 июля 2016 г.

воскресенье, 24 июля 2016 г.

четверг, 21 июля 2016 г.

суббота, 16 апреля 2016 г.

Неполноценный

Мучительно для человека, да почти невыносимо, идти по жизни с чувством собственного ничтожества или просто неполноценности. Постоянное ощущение: «я — плохой»,«бездарный», «неспособный» или вовсе «достойный презрения» — тяжестью лежит на сердце. Подобно свинцовым сапогам водолаза, оно тянет человека вниз, ниже уровня здоровой жизни; подобно грозовой туче, оно закрывает ему солнце жизни, горизонт радостей. Ни одно дело не делает он уверенно и достойно; никакое наслаждение не тешит и не веселит его до конца; никакие отношения с другими людьми не дышат у него спокойствием, свободой и равенством. Он несет в подсознании рану своей — так часто воображаемой — неполноценности, боль неудовлетворенности собой; он сломлен и не прощает другим; он унижает сам себя и испытывает вечный голод по признанию и чествованию; он хотел бы отомстить, да не знает кому... Он подавлен; его всегда
нужно утешать, ободрять, поощрять. С него нужно снять бремя его муки; его надо освобождать для равенства; он должен обрести доверие к самому себе и научиться верить в самого себя. Иначе он никогда не обретет счастья.

Иные не понимают этого. Они видят такого страдающего от чувства неполноценности человека и не понимают, почему он так беспокойно двигается туда-сюда, постоянно извиняется, крадется, вместо того чтобы идти, хихикает, вместо того чтобы смеяться, так легко унижается до небольшого подхалимства, то преувеличенно учтив, то чувствует себя обиженным без всякой причины; короче — почему он ведет себя как ничтожество. Пару раз чудака внимательно разглядывают, отмечают про себя его низкое звание и начинают совершенно бессознательно обращаться с ним, как с рожденным для рабства. Никто не знает, что он может быть освобожден для равенства и воспитан для достоинства лишь спокойным уважением. Вместо этого его пинают. Если бы только знали, как они вредят ему тем, что к его необоснованному самопрезрению добавляют бремя реального презрения окружающих! Если бы только знали, как быстро он это замечает и как глубоко он это чувствует; какие мстительные, порой адские побуждения просыпаются в нем! Как он ищет тогда «компенсации» — то в фантазиях, то в тщеславном хвастовстве, то в медленно вынашиваемой мести...

Лучшей и целительной «компенсацией» было бы, однако, то, чтобы он резко очертил проблему своей истинной или воображаемой неполноценности и с непреклонной честностью осознал ее; чтобы он воспринял ее, примирился с ней так, чтобы потом уже не обращал на нее никакого внимания. Есть такая боль, которая не стоит того, чтобы
выносить ее снова и снова... Гегель говорил, что надо как можно скорее похоронить ее, а затем раз навсегда забыть место захоронения.

Но пока неполноценному не удается это окончательное «захоронение», он больше кого бы то ни было нуждается в уважении, доверии, утешении и любви; то, чего он не позволяет самому себе, он ждет от других: бальзам на рану. Он должен понять, что каждый из нас в том или ином смысле неполноценен. С этим надо примириться. Нельзя стенать над
бесплодной грядкой своей души, когда другие грядки в том же саду, возможно, приносят чудесные цветы. Надо радоваться своему богатству, а не жаловаться на недостающее. Что станет с жизнью, если все мы начнем испускать жалобные вопли? Да, все; ибо перед Богом все мы неполноценны.

Иван Ильин