суббота, 30 марта 2013 г.

Тоскливое, снежное

Сегодня ночью, 30-го марта, опять выпал снег. Обычный зимний снег

Очень утомительно и тоскливо сейчас. Каждый день похож на предыдущий. Каждый день совершенно серый и бесполезный. Каждый день небо такое же безрадостное, как и снег, покрывающий город. Каждая ночь удивительно коротка. Каждое утро просыпаюсь уставшей
И я грущу и жду весну. Я жду солнца и синего неба. Пока я еще в силах верить, что они существуют. Что они существуют в моем мире. Что я их увижу

Я жду весну


Северная весна

Воздушные замки растаяли, как снега.
Грезы мои ушли, как вешние воды.
Ничего не осталось из того, что люблю —
только синее небо и редкие бледные звезды.

Тихо шевелится ветер в деревьях.
Пустота отдыхает. Вода не слышна.
Ель вековая не спит, и грезится ели —
белое облако поцеловала она.

Эдит Сёдергран

пятница, 8 марта 2013 г.

Закрываю глаза

В моей комнате громко тикают часы. Их шаг соразмерен с движением маленького самописца, перо которого и день и ночь без устали дрожит и колеблется, прикасаясь к бумаге и отмечая на ней изящную, местами прерывистую, тонкую диаграмму. Этот маленький затейливый приборчик - внутри меня

Он, как большой космический радар, сканирует все чувства, которые только может обнаружить, и  сразу же - записать все, записать как можно точнее, как можно больше. Так торопится, что невероятное количество узких, пожелтевших уже лент заполняет пространство, и нет больше возможности анализировать данные, разбирать эту сложную кардиограмму мыслей. Только порой закрываю глаза и вижу эту причудливую вязь. И трепещущее перо. И, кажется, беру в руки стружку бумаги, выпускаю обратно, и она мягко падает к километрам таких же, спутанных и спокойных, испещренных выцвевшими чернилами. А он, такой смешной и до конца верный своему делу, все по-прежнему отправляет сигналы, будто в глубокий космос, во все, самые темные и таинственно неизвестные области моего я, и ждет ответа, и стенографирует то, что слышит

Но не получает ответа. И не получит никогда




Отчаянно грустно, от того, что мои чувства совершенно нереальны, совершенно неосязаемы, совершенно непередаваемы. Никак. Ни в какой форме. Я ни с кем не могу поделиться тем, что испытываю. Только об этом знает маленький, но очень сложный приборчик изнутри. Мне все
чаще и чаще кажется, что он сломался от постоянной работы, что его показания невозможно
облечь в хотя бы какую-нибудь воспринимаемую и понятную форму. А перо все так же дрожит над узкой лентой бумаги. Все так же вращается радар и ловит волны и шумы моих смутанных,
смешанных ощущений. Все так же они преобразовываются в замысловатую, неясную никому причудливую запись

Закрываю глаза.
Слышу часы.
Слышу, где-то далеко - звезды.
Слышу, что-то странное происходит со мной